Человек непостоянен и подвержен эмоциям. Сегодня тебе хочется одного, завтра — другого, и каждый раз ты честен перед собою. Ты искреннен.
Взять, скажем, историю с беженцами. Еще и месяца не прошло с многотысячных демонстраций против приема мигрантов в немецком городе Мюнхене. Как вдруг турецкая журналистка сфотографировала тело утонувшего 3-летнего сирийского мальчика, вынесенного волнами на берег Турции. И уже буквально спустя несколько дней беженцев из Сирии встречали на вокзале того же самого Мюнхена апплодисментами, воздушными шариками и многочисленными подарками. Германия в едином порыве раскрыла объятия тем, кого вчера еще видела в страшных снах.
Но вот прошли какие-то две недели, и порыв рассосался. Утонувший мальчик стал персонажем карикатур, Германия ввела пограничный контроль на границе с Австрией и Чехией, и требует от ЕС распределения беженцев по всем странам. Ангела Меркель же заявила, что все, кто не бегут от войны, должны покинуть Германию.
Или вот, скажем, Хорватия. Еще 16 сентября эта страна заявляла, что примет сколько надо беженцев и предоставит им возможность проследовать дальше. А уже 17 сентября, то есть — через одни сутки, она заявила, что больше не будет принимать никаких беженцев. Потому что их слишком много.
Венгрия требует от Сербии. Сербия требует от Венгрии. Румыния требует от ЕС. ЕС требует от Латвии. Мигранты требуют от всех сразу.
Складывается ощущение огромной коммунальной квартиры, которую решили уплотнить, а уплотнять уже некуда. Новые жильцы стоят в коридоре, а из-за закрытых дверей комнат соседи выкрикивают различные требования друг другу, не обращая никакого внимания на новоселов.
И вот новоселы, которым это всё надоело, выбивают ногой дверь в самую большую из комнат, потому что раз их все равно нигде не хотят видеть одинаково, то нет смысла искать что-то худшее.
«Мы бежали от войны и насилия из своей страны и не ожидали такого приема здесь, в Европе», — цитирует БиБиСи одного из беженцев, ломающего пограничную стену между Сербией и Венгрией. Потому что Сербия, хоть в ней и нет никакой войны и насилия, его совершенно не интересует. Сербия в его представлении — не Европа. Да и Венгрия, честно говоря, тоже.
Его интересует самая большая, лучшая комната.
А соседи, двери которых пока уцелели, тем временем продолжают выкрикивать требования.
{ 0 comments }