Президент Путин вот уже в одиннадцатый раз показал свое самое главное шоу — ответы на вопросы граждан России в прямом эфире федеральных телеканалов. Как обычно установлены ряд рекордов: общее время прямой линии составило 4 часа 47 минут, было отвечено на 85 вопросов, причем в некоторых случаях это были не просто ответы на вопросы, а целые дискуссии — например, с Алексеем Кудриным. А глубоко интеллигентная перепалка директора Пушкинского музея Ирины Антоновой и директора Эрмитажа Михаила Пиотровского из-за Матисса с Моне вообще заставила многих почувствовать себя чужими на этом празднике жизни.
Но несмотря на огромное количество вопросов и огромную разницу между теми, кто задавал эти вопросы — от бывших министров до шахтеров, от летчиков до сельских фельдшеров, от директоров всемирно известных музеев до членов-корреспондентов Академии наук — практически все эти вопросы были на одну и ту же главную тему.
И этой темой была не наука, не культура и даже не спорт. И даже не политика была этой темой.
Этой темой были деньги. Практически все задававшие вопросы, за единичными исключениями, просили у Путина денег. При этом начинаться вопрос мог с чего угодно: с необходимости технологического рывка, с обороноспособности, с памяти павших. Но в конце всё неизбежно выруливало на то, что надо дать денег.
И Путин, надо отдать ему должное, вовсе не жадничал. Когда сразу записывал в свой блокнотик, когда обещал разобраться или подумать — но ни разу никому прямо не отказал.
И вы знаете — мне всё это очень понравилось. Ну согласитесь, что если в стране нет никаких других проблем, кроме нехватки денег на новый бассейн для параолимпийцев или на инфраструктурные проекты для серьезной науки — то, значит, в стране всё в порядке.
Хотя были, конечно, и те, кому так не кажется. Те, кому денег не надо, но на душе наболело. Кто-то был недоволен Чубайсом, а кто-то — Миллером, кому-то не нравятся суды над оппозиционерами, а кому-то — роскошная жизнь нуворишей. Но все эти люди смогли пожаловаться президенту, и президент всех их выслушал. Поспорил, конечно, в чем-то не согласился — но выслушал. И на душе у недовольных наверняка стало легче.
Ну а если легче не становилось — то тогда, опять же, можно было просто попросить денег.
{ 0 comments }